Крапивинические цитаты из трех книжек
Когда бесполезно мужество поступков, должно оставаться в человеке мужество надежды…
смертью ничего не искупишь, это пустая затея. Что-то исправить можно, только если живешь.
Ну, я не могу объяснить… Но мне кажется, он слишком какой-то уверенный. По-моему, когда человек свою повесть многим людям читает, он волноваться должен. А здесь — будто чужое декламирует…
— Попомните, господа, эта птица еще снесет нам тухлое яичко…
— Если разобраться, йи тот, йи другой — явления одного йидейного уровня. Две стороны одной медали. Каждый по-своему, но оба противопоставляют себя коллективу и посягают на школьный порядок. Йи я думаю, что комсомольцы класса дадут верную оценку религиозным вылазкам одного и хулиганским угрозам другого. А теперь переходим к уроку.
Три таблички украшали обитую жестью дверь в дальнем углу. На первой был череп с молниями, на второй — стеклянной — надпись: «Директор», на третьей — «Осторожно! Злая собака!».
Иногда совести уже нет, а угрызения ее еще остались
— Да, вспомнить есть что, — резиново улыбнулся Егор.
— О том, что джинсы и магнитофоны — это плохо и что нечего гордиться иностранными наклейками на заднице, это, мол, не орден.
Потому что вечером я буду рассказывать ребятам «Трудно быть богом», роман братьев Стругацких. Давно обещал.
— Каким еще богом? Это что, религиозная пропаганда?
— Да что вы! Совсем наоборот, атеистическая
. Карась был настолько туп, что не имело смысла его даже презирать.
— Нет, в джунглях есть там одно племя. Очень тихое и миролюбивое. Они расчищают поляны, разводят на них розовую капусту (прыгающие такие кочаны) и там живут…
Отыщет капитан Григорьев экспедицию капитана Татаринова или та навечно сгинет в неизвестности — что изменится в жизни Гошки-Петеньки, Кошака?.. Нельзя сказать, что мысль была приятная. Сначала она даже как-то обескуражила, потому что любить книжки Горик привык. Но какой смысл тратить время и нервы на чтение рассказов о чужих делах, если твои собственные от этого никак не меняются? Презирать книги Егор не стал, но
– Судя по аромату, это не дагестанский, а молдавский коньяк. "Белый аист". Да, папа?
Мама уронила руки и возвела к люстре глаза. Она "не знала, что у них в семье растет наследственный алкоголик".
– Кто алкоголик?! Да я хоть каплю когда-нибудь пробовал?!
– Но если ты, даже н е п р о б у я, по запаху уже различаешь сорта, о чем это говорит?!
–
Молодой доброжелательный географ, которого любили ученики (и главное – ученицы), объяснил почти ласково:
– Пойми: с одной стороны – ты, с другой – весь школьный механизм. Это с и с т е м а. Системе сейчас безразлично, виноват т ы или кто-то иной. Для администрации главное – что? Найти виноватого поскорее. Чтобы спустить дело на тормозах, дать тебе выговор и отчитаться в районо, что вопрос исчерпан. Чтобы высокое начальство не сделало крупных выводов. А то, глядишь, и зарплату начнем получать через пень-колоду, после самых заштатных школ. Кому это надо?.. И, кстати, ты правильно говоришь: "Вы меня обвиняете, потому что я тут недавно". В самом деле, ты удобная фигура. И никуда не денешься.
У порядочных мальчиков не бывает кличек.
– А почему меня в той школе звали Косым? Два года подряд "Косой" да "Косой"!
Его и правда так звали
– Откуда мы знаем? Сперва один, потом дружки, у которых сигареты и клей "Момент"! А там, глядишь, и п о с а д я т н а и г л у…
– Да. Тем самым местом. И я буду вертеться на ней, как компасная стрелка. Были в древнем Китае такие магнитные фигурки: сидит задом на острие и рукой показывает на юг.
". И все опять согласились, кроме Лариски, которая сказала, что драконы противные, как жабы.
– Отец, ты послушай, как он разговаривает! – разгневалась мама, которая работала именно в такой фирме.(классно так, заиметь с кем то сынка и называть половину " отец"))
У этой дороги в том году даже продуктовый киоск стоял, да потом его сожгли.
– Зачем?!
– Ну, конкуренция, – со знанием торговой специфики отозвался Елька. – Дело обыкновенное.
– А меня не это… не сожгут? – Митя сделал вид, что шутит. Но Елька понял правильно:
– Не-е! Не успеют! У тебя же всего один мешок! Мы его за один час!
У него были длинные, чуть раскосые глаза, темные волосы-сосульки и очень вздернутый нос – будто его нажали вверх пальцем. Две черные дырки целились в Митю, как маленькая двухстволка.
Когда бесполезно мужество поступков, должно оставаться в человеке мужество надежды…
смертью ничего не искупишь, это пустая затея. Что-то исправить можно, только если живешь.
Ну, я не могу объяснить… Но мне кажется, он слишком какой-то уверенный. По-моему, когда человек свою повесть многим людям читает, он волноваться должен. А здесь — будто чужое декламирует…
— Попомните, господа, эта птица еще снесет нам тухлое яичко…
— Если разобраться, йи тот, йи другой — явления одного йидейного уровня. Две стороны одной медали. Каждый по-своему, но оба противопоставляют себя коллективу и посягают на школьный порядок. Йи я думаю, что комсомольцы класса дадут верную оценку религиозным вылазкам одного и хулиганским угрозам другого. А теперь переходим к уроку.
Три таблички украшали обитую жестью дверь в дальнем углу. На первой был череп с молниями, на второй — стеклянной — надпись: «Директор», на третьей — «Осторожно! Злая собака!».
Иногда совести уже нет, а угрызения ее еще остались
— Да, вспомнить есть что, — резиново улыбнулся Егор.
— О том, что джинсы и магнитофоны — это плохо и что нечего гордиться иностранными наклейками на заднице, это, мол, не орден.
Потому что вечером я буду рассказывать ребятам «Трудно быть богом», роман братьев Стругацких. Давно обещал.
— Каким еще богом? Это что, религиозная пропаганда?
— Да что вы! Совсем наоборот, атеистическая
. Карась был настолько туп, что не имело смысла его даже презирать.
— Нет, в джунглях есть там одно племя. Очень тихое и миролюбивое. Они расчищают поляны, разводят на них розовую капусту (прыгающие такие кочаны) и там живут…
Отыщет капитан Григорьев экспедицию капитана Татаринова или та навечно сгинет в неизвестности — что изменится в жизни Гошки-Петеньки, Кошака?.. Нельзя сказать, что мысль была приятная. Сначала она даже как-то обескуражила, потому что любить книжки Горик привык. Но какой смысл тратить время и нервы на чтение рассказов о чужих делах, если твои собственные от этого никак не меняются? Презирать книги Егор не стал, но
– Судя по аромату, это не дагестанский, а молдавский коньяк. "Белый аист". Да, папа?
Мама уронила руки и возвела к люстре глаза. Она "не знала, что у них в семье растет наследственный алкоголик".
– Кто алкоголик?! Да я хоть каплю когда-нибудь пробовал?!
– Но если ты, даже н е п р о б у я, по запаху уже различаешь сорта, о чем это говорит?!
–
Молодой доброжелательный географ, которого любили ученики (и главное – ученицы), объяснил почти ласково:
– Пойми: с одной стороны – ты, с другой – весь школьный механизм. Это с и с т е м а. Системе сейчас безразлично, виноват т ы или кто-то иной. Для администрации главное – что? Найти виноватого поскорее. Чтобы спустить дело на тормозах, дать тебе выговор и отчитаться в районо, что вопрос исчерпан. Чтобы высокое начальство не сделало крупных выводов. А то, глядишь, и зарплату начнем получать через пень-колоду, после самых заштатных школ. Кому это надо?.. И, кстати, ты правильно говоришь: "Вы меня обвиняете, потому что я тут недавно". В самом деле, ты удобная фигура. И никуда не денешься.
У порядочных мальчиков не бывает кличек.
– А почему меня в той школе звали Косым? Два года подряд "Косой" да "Косой"!
Его и правда так звали
– Откуда мы знаем? Сперва один, потом дружки, у которых сигареты и клей "Момент"! А там, глядишь, и п о с а д я т н а и г л у…
– Да. Тем самым местом. И я буду вертеться на ней, как компасная стрелка. Были в древнем Китае такие магнитные фигурки: сидит задом на острие и рукой показывает на юг.
". И все опять согласились, кроме Лариски, которая сказала, что драконы противные, как жабы.
– Отец, ты послушай, как он разговаривает! – разгневалась мама, которая работала именно в такой фирме.(классно так, заиметь с кем то сынка и называть половину " отец"))
У этой дороги в том году даже продуктовый киоск стоял, да потом его сожгли.
– Зачем?!
– Ну, конкуренция, – со знанием торговой специфики отозвался Елька. – Дело обыкновенное.
– А меня не это… не сожгут? – Митя сделал вид, что шутит. Но Елька понял правильно:
– Не-е! Не успеют! У тебя же всего один мешок! Мы его за один час!
У него были длинные, чуть раскосые глаза, темные волосы-сосульки и очень вздернутый нос – будто его нажали вверх пальцем. Две черные дырки целились в Митю, как маленькая двухстволка.